Пресса



​

А. Островский

«На всякого мудреца довольно простоты»
​памфлет​
​

​

«Кузнецкий рабочий» 22.03.08
Дневник мерзавца

Вообще-то, сам герой комедии Островского "На всякого мудреца довольно простоты" Глумов говорит так: "Записки подлеца, написанные им самим". Но именно под названием "Дневник мерзаца" в 1957 году в Нью-Йорке шла пьеса нашего русского Шекспира, поставленная театром "Финикс". Широко известно, что весь мир знает Чехова и Достоевского, но вот что бытописатель купеческого Замоскворечья известен за рубежом, для многих будет удивлением. В 1941 году эту пьесу показал театр "Юнити" в Магдебурге, в 1958 "Литл тиэтр групп" выступил с ней в Базеле, и в том же 58-м комедия Островского увидела свет в Дели, артисты играли на языке хинди. Это данные "Театральной энциклопедии", выпущенной в начале 60-х годов. Островского (конечно, и другие его комедии) ставят постоянно и повсеместно. И уж, разумеется, без него не обходится российская сцена. Георгий Товстоногов, к примеру, впервые взялся за "Мудреца" в студенческие годы и не однажды ставил ее на протяжении своей жизни, причем в разных странах мира прежде, чем в родном БДТ. Как писал известный критик Лордкипанидзе, "Тема оказалась слишком живучей, если иметь в виду ее общий смысл, а не бытовые реалии".

Чем так притягивает эта пьеса? В ее центре не любовь. Объект мощной притягательной силы -деньги, их власть над человеком, более сильная, чем любовь. С такой остротой эта тема звучит разве что у Бальзака. Как и у него, у Островского обличительный пафос незаметным образом сочетается с глубоким психоло-тазмом, что и привлекает читателя и зрителя. В центре пьесы не дурачок Бальзаминов, гонявший с пацанами голубей, размечтавшийся с помощью женитьбы на богатой невесте стать состоятельным человеком. Егор Дмитриевич Глумов, наоборот, умен и талантлив. Выстраивая свой взлет по плану, он виртуозно пользуется каждым подаренным судьбой случаем. Подвела предприимчивого мудреца маленькая литературная слабость. Егор Дмитриевич вел дневник, сатирически описывая, выставляя в самом смешном и жалком виде тех, кому по жизни льстил, перед кем мелким бесом вертелся, тех, кого он так талантливо делал своими покровителями.

В общем, как назвал спектакль и этого героя режиссер Фоменко в своей сценической версии о Егоре Глумове, - "Наш человек". Жанр спектакля "На всякого мудреца...", только что вышедшего в нашем драматическом театре (режиссер-постановщик Ринат Фазлеев, художник - Роман Ватолкин, город Новосибирск), определили как памфлет. И эта художественно-публицистическая заостренность есть в первую очередь в сценографии.

Все население Замоскворечья перемещается, волнуется, проживает свою сценическую жизнь на зеленом сукне чиновничьего стола, где почти в человеческий рост подсвечник с оплывшей свечой, чернильница, пресс-папье. И персонажи, как марионетки, манипулирует которыми Глумов. Жаль, что образ марионеток, как и форма выражения, хоть и подходящая к данному спектаклю, далеко не новая в Новокузнецком театре (этот прием активно использовался в "Ричарде Ш", в "Гамлете"). К тому же крышка стола воспринимается как приподнятые сценические подмостки. Сценографический образ не работает в полной мере, хоть и читается с первых минут. Жестко и памфлетно, а потому спрямленно ведет свою роль Глумова Сергей Стаскж. Публицистика редко выигрывает на сцене -слишком быстро понимаешь, о чем речь. Как ни странно, именно поэтому герой Глумова в исполнении Стасюка очень современен, прямо-таки из наших дней, истинно "Наш человек". Этот эффект злободневности усиливает группа акцизных - мальчиков из театра "Юность", в костюмах, повторяющих одежду главного героя. Это танцевальная группа, в рисунке которой не только ритмы "Тодеса", но и "ползущие" движения, выражающие языком хореографии суть мерзавца Глумова. Мне кажется, не в каждой сцене убедительно присутствие акцизных, но это не так важно. Главное, эти танцы находятся внутри спектакля, а не являются, как часто бывает, вставным номером. Это зрительное размножение образа Глумова и делает спектакль динамичным и современным.

У персонажей, особенно у женщин, роскошные костюмы, которые подчеркивают бытопи-сательскую сторону автора. И Дмитрий Ромадин (Мамаев), и Елена Амосова (Мамаева), и Ирина Шантарь (Турусина), и Анатолий Коротицкий (Крутицкий), и Игорь Марганец (Городулин), и другие исполнители играют так, как чаще всего играли и играют Островского, то есть бытово и, я бы сказала, очень узнаваемо, на своих старых штампах. Наиболее интересна и убедительна Ирина Бабченко в роли матери Глумова. Современной показалась мне Машенька Ольги Любицкой, может быть, именно потому, что по своей неопытности актриса ничего вообще не играет. Но современная девица, которая "не промах" и своего не упустит, видна. При всех недочетах "На всякого мудреца довольно простоты" - одна из достойных работ театра.

Татьяна Тюрина.